Взгляд на ковид с койки Усинской ЦРБ

Пока город, как и вся страна, находится на вынужденных каникулах, в стенах больницы отдыха не бывает. Своими наблюдениями и заметками делится одна из попавших на лечение.

История начинается просто: заболели дети, а потом и мама. Но вот дети-то быстро поправились, а маме всё хуже. Больница, анализы и почти сразу – направление в стационар. Мазок подтвердил – коронавирус.

“Персонал просто душки”, – первая реплика уже из красной зоны. – “Общаются, улыбаются, накормили ужином, рассказывают, что и как”. Понятно, что больница не курорт, но условия сносные: душ принять можно, палаты интересные – “Кто-то в буфете лежит”, вода, чай в свободно доступе, книги и газеты есть. Это был только первый вечер.

О лечении

“Лечат”, – короткий, но ёмкий комментарий. Список лекарств впечатляет: антибиотики, гормоны, лекарства от коронавируса, антикоагулянты, препараты, снижающие С-реактивный белок. Это только у автора заметок из больницы. У других пациентов свои списки и свои схемы. Постоянные замеры сатурации, ингаляции, периодические заборы крови: “Понедельник. Контроль у старых, новые анализы у новых. Утром медсестры взяли кровь у 110 человек. На двух этажах. И не по одной пробирке. Это у меня 1, а у новых по 8”. Из своего кармана ни копейки, а общая стоимость только препаратов перевалила за 100 тысяч – врачи рассказывают, какие и для чего препараты используются, а информацию на них нагуглить недолго.

Автор своих заметок из больницы с горечью отметила, что в других городах так не носятся с больными. С горечью, потому что из-за нехватки мест и медицинских сил не спасли её близкого человека.

О пациентах

“Это нескончаемый поток. Везут и везут. Скорые постоянно привозят и увозят”, – это о впервые поступивших и перевозимых в третью инфекционку (туда отправляют совсем тяжёлых) и обратно, о поездках на КТ.

“Со статистикой что-то не так”, – кажется иной раз, потому что по ощущениям поступает больше, чем пишут. А возможно такое ощущение из-за большого наплыва – по 20 с лишним человек госпитализируют.

Лежат и пожилые, и молодые, и семьями, и мамы с детьми, даже грудничками.

“Супруги лежат лечатся. Жена-то постоянно тут, а мужа у неё увозили в третью, сейчас вернулся. Мамочка с грудничком лежит: у ребёнка пневмония, у самой поражение 30 с лишним процентов. Бабулечки борются со своими болячками. Одна, со мной которая легла, кт0 вообще [кт0, кт1, кт2 – градация поражения лёгких – прим.ред.], но температурила неделю дома, потом тут, кашель сильный, диабет, сахар 12-16 скачет”, – немного описывает своих соседей по этажу. Немного, потому что сил нет ходить, а многие из палат почти не выходят: кто на кислороде, кто просто еле передвигается.

О персонале

“Работают, пашут, бегают как савраски”, – о медсёстрах. “Начали, наверное, часов в 5 утра не у нас на этаже, в 7.30 ещё у нас брали”, – как в красной зоне забор крови происходит. Почти 100 больных. Много лежачих. А каждый требует внимания и заботы. Ежедневные процедуры: капельницы, уколы, замеры показателей. “Девочки пытаются спасать нас как могут. Может и по протоколу, который уже пересматривать надо, но хоть так”.

“А каждую медсестру уже узнаём без надписей на тайвиках: кто как глаза красит, по цвету волос, по манере улыбаться”. Когда не видно губ, то видишь, как улыбаются глазами. “Без позитива тут нельзя – сразу в депрессию скатываешься”.

По словам автора заметок, нельзя не отметить работу каждого: врача, медсестёр. санитарок, а также кого не видно, но чья работа ощутима, например, поваров, разнорабочих.

О теориях заговора 

Обсудили и набившую оскомину фразу “в больницу пихают всех из-за денег и доплат”. С такими нагрузками, с такими больными, с такими условиями работы никаких денег не хватит. Сколько стоят несколько часов в тайвике, маске, без возможности открыть хотя бы сантиметр тела, чтобы ощутить свежий воздух? И при этом не просто в этом облачении лежишь спокойно на кровати, а пашешь. С какими-то пациентами проще: они сами могут и сесть, и лечь, а ведь есть и лежачие, и сильно ослабленные. Кроме физической нагрузки есть ещё и моральная.

После вопроса о том, есть ли больные, которых “положили для денег” и сколько таких, на автора этого материала один из знакомых, недавно покинувший ковидарий, посмотрел как на пациента психиатрической клиники: “У нас таких нет. Просто так там не лежат”. А нынешняя пациентка отмечает, что слишком много шумящих кислородных аппаратов для таких вопросов.

О себе

“Знаешь, не попадай сюда, это кошмар”, – прозвучало в беседе. “Это просто какая-то непредсказуемая дрянь. Болит всё. Тело от постоянного лежания, часто на животе. Живот от всех препаратов, постоянная тошнота, как непрерывающийся токсикоз. Читать невозможно. Перед глазами всё плывёт. Тяжело. Голова путается, кружится, сбиваюсь. Как дитё прям. Ну и температура долбит. Вообще ни сесть ни встать”.

Это только то, что можно описать словами, а ещё остаются переживания за детей, за супруга. Переживания близких о попавшей в больницу дочери, жены, мамы. Кроме того, невозможно описать выпавшие из жизни дни, которые можно было бы провести с семьёй или друзьями. Полная неизвестность: никогда не знаешь, что будет завтра.